Воззвание

«Общества возрождения художественной Руси»

                апрель 1915 г.

         Любовь к родной старине не составляла до последнего времени отличительной черты образованного русского общества. От юного возраста молодые поколения его воспитываются в домашней обстановке, полной иностранных заимствований и нередко под руководством иностранных наставников. В школе изучаются если не исключительно, то преимущественно иностранные образцы во всех областях наук и искусств, а русская старина узнается по кратким учебникам и в тех лишь случаях, когда они составляют предмет обязательного преподавания, — едва не на последнем месте в ряду всех остальных. Преподавание всеобщей истории народов, истории искусств, философии, права, настолько придерживается чужеземных образцов и источников, что едва ли найдется тот, кто пройдя русскую школу, мог бы сказать, что именно в ней он узнал русскую историю, русское искусство и русское право. Удивительно ли после этого, что подрастающие поколения лишены даже простейшего знакомства хотя бы с основными признаками древней Руси и ее духом? Удивительна ли невежественность во всем, что касается исторического быта Русского государства, особенно в художественных его проявлениях? Удивительны, наконец, грубые разрушения ценных памятников древности, порой принимавшие стихийные размеры?

         Может быть, в силу усвоенной привычки тяготеть ко всему иностранному, и преклоняться перед ним, средний русский обыватель, чувствующий стремление к пище духовной и имеющий возможность хотя бы на короткое время отвлечься и отдохнуть от своих повседневных занятий, в большинстве отдает его ознакомлению с чужеземной историей и достопримечательностями, уезжая за границу и совершенно оставляя без внимания родные памятники и родные исторические места. В итоге, ему становятся известными иногда мельчайшие подробности разбросанных на Западе произведений искусства, тогда как о памятниках русской старины он не знает даже приблизительно тех мест, где они находятся, — а иногда и самое существование их останется для него под большим сомнением.

            Средоточие умственной жизни страны — северная ее столица, стала ярким выразителем отмеченного явления. Вместо того, чтобы выражать народный дух во всем его исторически-необъятном величии, двухсотлетний город С.-Петербург в действительности был нерусским не только по названию, но и по всей своей внешности, — и до настоящего времени средний обыватель его широко раскрывает глаза, когда ему дают хотя бы первоначальные сведения о самобытном русском искусстве, и совершенно поражен, когда видит художественный образчик древней Руси. Но, положа руку на сердце, можно ли его винить за столь возмутительное невежество? И можно ли удивляться этому невежеству, если вспомнить, что среди всех художественных сокровищ столицы можно видеть бытовые образцы Руси едва ли не в единственном и небольшом собрании древностей Императорского общества поощрения художеств?

      Иные даже не бессознательно пренебрегают образцами русского творчества, и в оправдание свое говорят, что искусство не может быть народным вообще, что оно в сущности своей имеет самодовлеющее, международное значение. При этом, еще указывают на то, что и русское древнее искусство полно подражаний и потому самобытным его считать нельзя. 

           О необоснованности подобных взглядов лучше всего судить по следствиям их применения. Последнее приводит к неизменному забвению русских художественных образцов не во имя этого отвлеченного, «международного» искусства, которого в действительности не существует, — но для предпочтения ему памятников творчества чужеземных народов, которые так же, как и народ русский, первоначально не чужды были заимствований образцов из других стран, раньше их получивших возможность духовно развиваться, и затем только — как и древние русские художники, перерабатывая их, приспособляя к собственному пониманию, достигали истинной творческой самобытности.

          Среди образованной на иностранный лад толпы обывателей теплились однако кое-где горячие русские сердца, и обладатели их, любившие и изучавшие старинную родную Русь, шли по своим незаметным путям, вразброд друг от друга, воспринимая красоту народного творчества, народной мудрости и крепкого стояния в вере. И, несмотря на глубину горечи, обид и разочарования, которые выпадали на долю этих самоотверженных ревнителей русского духа, в последние годы постепенно проявляются их доказательства.

      Незаметно устраивается «Теремная палата» в доме Русского Собрания; возникают  Храм «Спаса на Водах», домашняя церковь Великого Князя Николая Николаевича в его имении «Беззаботное», обширный Феодоровский Государев собор и Церковь Общины Милосердия Ее Императорского Величества в Царском Селе, Феодоровский Храм у Николаевской железной дороги, в память 300-летия Царствования Дома Романовых, и Николаевская Церковь на 2-й Рождественской улице в Петрограде. В Царском Селе вокруг Феодоровского Государева собора возникает величественное, по древним образцам созидаемое, здание Государевой Ратной Палаты. И там же, невдалеке, растет малый поселок времен древней Руси,- для нужд Феодоровского соборного причта.

     Еще в 1903 году. Державным Хозяевам земли Русской – Государю Императору Николаю Александровичу и Государыне Императрице Александре Федоровне  благоугодно было в Зимнем Своем Дворце устроить вечер, на котором все Члены Императорского Дома, как и Сами Августейшие Хозяева, и весь приглашенный Двор, были в древних русских одеяниях. Общественное внимание к родной старине стало в последнее время вырастать до размеров, позволяющих считать его уже не просто вниманием только, но широким общественным движением. С его ростом стали множиться и художественные книжные издания, черпающие из времен самобытной Руси богатые сокровища. Еще пять лет назад расходилось не более -400—500 оттисков каждого такого издания, нынче же мы присутствуем при отрадном явлении усилившейся к ним чуткости русского общества, которая заставляет повторять их иногда до трех раз и забрасывает книжный рынок жадными запросами читателя об ожидающихся в данной области новинках. Последнее обстоятельство учитывается уже книжными предприятиями, стремящимися удовлетворить всякий спрос вообще, — и наряду с научными изданиями высокой ценности появляются также и такие, которые, будучи рассчитаны на простую прибыль, иногда бессознательно, своим случайным содержанием, ложно удовлетворяют развивающуюся потребность общества в изучении родной старины.

            Нынешние военные события естественно должны были ускорить рост этой потребности, — и русское общество, пораженное внезапным нравственным одичанием тех враждующих с нами народов, которые долго ставились в пример и образец, невольно стало искать источники своей духовной силы в тех веками слагавшихся исторических бытовых началах древней Руси, которых не смогли стереть два с лишком века иноземных подражаний. Все обратили взор внутрь своей страны, — и наряду с указаниями на необходимость пользоваться естественными богатствами родной земли, теперь уже слышны голоса, напоминающие также о наших сокровищах духовных, о нашем забытом строительном и художественном древнем государстве, об исторических святынях, которые разбросаны, на широком пространстве государства. Слышны настойчивые голоса, требующие освобождаться от влияния последнего времени на окружающую повседневную обстановку домашней жизни, полную попыток отразить образцы иностранного искусства. Наконец, все громче и громче говорят об очищении русской речи, бесцельно засоренной чужеземными словами и выражениями. Все эти знамения времени дают полную веру в дальнейший живительный рост внимания со стороны мыслящего и художественно-чуткого обывателя к возрождению русского духа.

            Наряду с пробуждающимся вниманием к русской старине среди образованного общества в России замечается в последние годы почти то же и во многих местах за границей. Лишь несколько лет назад впервые услыхали там образцы нашего древнего и новейшего церковного пения (заграничные поездки Синодального хора), увидели образцы русского искусства, — и это одно послужило достаточным побуждением к дальнейшему знакомству иностранцев с духовной жизнью русского народа. Не только начались исследования современного нашего искусства и даже попытки ему подражать, — но обнаружилось и ясное стремление многих заглянуть в художественную сокровищницу русского древнего быта, изучить и понять его историческое развитие. И здесь, как в настроениях русского образованного общества, большое влияние окажут нынешние военные события, где нам приходится сражаться против общего врага рука об руку с нашими западными союзниками. Ничто так не объединяет людей и народы как совместная борьба за общее дело. Но так как объединение всегда должно сопровождаться и взаимным пониманием, то от наших иностранных друзей естественно будет ждать, что они станут усиленно искать их именно там, где их легче всего найти в русской самобытной истории народной. И, располагая в данном отношении готовым опытом, обладая готовыми способами, которые им останется лишь применить на нетронутой еще русской почве, любознательные иностранцы легко могут определить самое общество русское в изучении русской же народной столицы.

            Едва ли надобно доказывать, насколько последнее было бы тяжело для русского сердца. Едва ли нужно говорить о недопустимости такого положения, при котором русские люди стали бы узнавать художественные стороны отечественного быта под влиянием пришедших из-за границы течений, из иностранных пояснений и чрез посредство иностранных исследований. Русское общество отныне должно решительно и быстро взяться самостоятельно за дело и без колебаний приступить к собиранию своего исторического духовного богатства.

            В сознании переживаемых событий, люди, до сих пор раздельно друг от друга трудившиеся на пользу воскрешения родной старины, — люди, едва дерзавшие проявлять в делах свои помыслы и стремления, не могут не сознавать лежавшего на них отныне долга открыто взяться за духовное собирание древней Святой Руси, очищение ее от всего того, что до сих пор засоряло ее, затемняло и искажало ее понимание и, наконец, — за распространение вглубь и вширь современного русского общества истинной оценки самобытных красот назидательных памятников отечественной древности. Ибо одно только тщательное ограждение их от всякого посягательства, их изучение и подражание им могут вдохновить к дальнейшему самобытному творчеству.

            Таким образом, первой задачей ревнителей старины должно быть всеобщее их объединение. Непрестанно развивающаяся, высоко ценная деятельность существующих уже ученых учреждений и частных обществ, беззаветно преданных изучению народной старины, свидетельствует о том, что многое уже сделано для этого.  Одновременно с плодотворными грудами Императорских Археографической и Археологической Комиссий, Петроградского и Московского Императорских Археологических Институтов и Высочайше учрежденного Комитета Попечительства о русской иконописи, нельзя не отметить столь же ценной деятельности ученых обществ и учреждений, Петроградское Общество любителей древней письменности и Общество защиты и сохранения в России памятников искусства и старины, а также Строгановское художественно-промышленное училище и руководители кустарного дела в Москве. Следует признательно упомянуть и о заслугах немалого числа частных лиц, много потрудившихся в данной области. Наконец, значительные услуги оказаны делу изучения русской старины также некоторыми  епархиальными историко-археологическими комитетами и теми из губернских ученых архивных комиссий, которые по своей деятельности давно успели перерасти свое скромное название.

    До сих пор, однако, труды всех перечисленных обществ и учреждений имели, в соответствии с их задачами, исключительно научное значение и потому естественно были далеки от средних обывателей. Вместе с тем, еще нигде не осозналась общая задача такого возрождения художественного быта древней Руси, которое могло бы дать широким кругам общества побудительный толчок к отказу от иностранных заимствований, предпочтению русских образцов, и далее — ознакомив всех с высоким достоинством этих последних, заставить подробно изучить, а следовательно и полюбить их, дало бы новую жизнь русскому самобытному творчеству для преемственного возрождения давно забытого прошедшего.  

       С последней  именно целью учреждается «Общество возрождения художественной Руси». Оно намечает свои задачи в широких, по возможности пределах и намерено всегда стремиться к получению наибольшего полезного итога. Его будущая деятельность, намечается, примерно, в следующих черта.

        Для распространения в народе широкого знакомства с теми замечательными памятниками старины, которые лучше всего могут послужить к изучению художественной стороны церковного и гражданского быта древней Руси, общество будет всеми мерами собирать полные о них сведения и описания и обрабатывать их как в научном, так и особенно в общественном изложении.

        Такими памятниками должны будут служить вместе с произведениями древнего русского зодчества, живописи и вообще искусства, — среди которых как по количеству, так и по своей высокой ценности преобладают памятники Святой Православной Церкви, — также замечательные рукописи и малоизвестные труды выдающихся русских деятелей, до сих пор в одиночку работавших на поле служения творческой народной самобытности, среди чуждых им по духу современников. Общество, считая своей обязанностью обличать всякую подделку этих памятников, будет бороться с их искажением. Собранные сведения, которые Общество надеется почерпнуть из сокровищницы духовных богатств русского народа, как путем непосредственного исследования, так и при помощи имеющихся уже трудов ученых обществ и учреждений, от коих будет просить всяческого себе содействия, будут затем тщательно использованы для самого широкого их распространения. В этих последних целях Общество при первой возможности предполагает развить в наивысшем размере, какой для него окажется допустимым, печатную деятельность, причем главную заботу обратить на то, чтобы этим путем захватить самое широкое общественное внимание. Назначая для лучшего подбора печатных сочинений, всякого рода поощрения их составителям и предлагая им со своей стороны особые задания, Общество будет стремиться развить в данном отношении всякий частный почин, поощряя также различные посторонние для него издания в тех случаях, когда последние окажутся полезными для достижения поставленных Обществом задач. Точно таким же образом, Общество будет поощрять строителей и владельцев зданий, по внешнему своему виду или по внутреннему убранству воспроизводящих художественные стороны быта древней Руси, собирателей древних рукописей и предметов, и т. д.

          Наряду с этим Общество не преминет устраивать общедоступные беседы и чтения по различным предметам, следя за тем, дабы они своею живостью и разнообразием захватывали внимание все большего круга слушателей и одновременно давали последним все новую и новую пищу, постепенно возвышая уровень их знаний и понимания родной старины. В частности, Общество предполагает в широких размерах издавать народные чтения с туманными картинами, изображающими художественные предметы народно-бытового творчества.

      Одним из наилучших средств ознакомления с искусством является наглядность. Потому, стремясь постепенным и нечувствительным образом внедрять в сознание среднего обывателя художественные древние русские образцы путем издания книг, картин, открытых писем и т. п., — Общество в то же время не может отказаться от мысли устроить в Петрограде общественное хранилище памятников древнего русского творчества, которое должно будет заключать все то, что так недостает в современном нашем обиходе. Будучи тщательно продуманным, во всех своих подробностях, начиная от внешнего, вида, это хранилище должно будет давать посетителям ясные представления о художественной стороне простейшего быта древней Руси, — домашнего, церковного и общественного. Оно будет содержать изображения старорусского церковного светского строительства, образцы древней домашней и церковной утвари и украшений, художественных древних книг, оружия, нарядов и проч. Не признавая возможным заранее исчерпать перечень хотя бы одних только отделов такого хранилища, которые могут быть бесконечно разнообразными, Общество при учреждении своем считает лишь долгом заявить, что им будет приложено всякое старание выполнить данную задачу таким образом, дабы в предполагаемом хранилище наиболее полно отражались все стороны древней русской самобытности, и посетители выносили из него цельное впечатление, способное заставить каждого чувствовать ее художественную красоту.

            Не ограничивая своей деятельности предметами одного Петрограда, Общество займется также устройством ознакомительных поездок и путешествий по историческим местам Святой Руси, входя для этого в соглашение с управлением железных дорог, ходатайствуя об удалении проезда, и всеми мерами стремясь облегчить условия путешествия путем оборудования удобных помещений и столовых для остановок на местах.

           Наконец, попутно с преследованием основных своих задач, Общество будет заботиться о чистке русской разговорной речи и книжного языка.

      Для достижения лучшего успеха и сообразно с разносторонними свойствами намечаемой деятельности, Общество при самом учреждении своем образует в своей среде особые Разряды, распределив между ними наиболее сложные задачи своей деятельности, и допускает возможность открывать в будущем отделы в прочих местах Империи — если к тому где-либо окажется действительная потребность по местным условиям. Призывая в свою среду всех тех, кому дорого развитие не угасшего за два с лишним века чужеземных влияний русского народного духа, кому дорого воскрешение к жизни всех тех внешних выражений этого духа, которыми так богато его славное прошлое, — призывая к совместной работе ученые Общества и просветительные учреждения, уже успевшие приложить к этому свой нелегкий труд, и с верою в отклик живых русских сердец благоговейно приступая к своему святому делу, — Общество вспоминает имена русских людей, прежде потрудившихся на его поприще, — имена графа Н. П. Румянцева, М. И. Погодина, графа А. С. Уварова, Ф. Г. Солнцева, В. А. Прохорова, Г. Д. Филимонова, И. Е. Забелина, П. И. Щукина и др. - и воздаст дань глубокого уважения их светлой памяти.