На главную

Фильм 4. Сохраненная Русь.

Посвящается 100-летию закладки Феодоровского собора
и 125-летию Н. Клюева

 

 

     В декабре 1895 года в Париже братья Люмьер провели первый в мире кинематографический сеанс, а на следующий год кинематограф пришел в Россию. Французский кинооператор Эмил Сэф запечатлел коронацию российского Императора Николая II в Москве 14 мая 1896 года. С той поры Царский Двор и ближайшее окружение Императора становятся главными объектами киносъемок. Николай II взошел на престол в возрасте 26 лет, после смерти своего отца Императора Александра III. Самодержавный правитель России был и главой многочисленной Императорской фамилии, основание которой в 1613 году положил Царь Михаил Федорович Романов.
     Торжественная закладка храма соб. Его Величества Свод. Пех. полка и конвоя.
     В 1909 году в Царском Селе начинается строительство собора, который был назван Феодоровским. Царь с Царицей были глубоко верующими людьми. Феодоровский собор стал их семейным храмом, который посещали и солдаты Сводного пехотного полка, и солдаты Конвоя, несшие охрану в Царском Селе. Строительство храма продолжалось 3 года. 
     Август 1912 года. Торжественная церемония освящения Феодоровского собора. В подземелье собора был построен пещерный храм Серафима Саровского, особенно любимый Александрой Федоровной. Бывало, после многочасовых молитв у нее проходила головная боль, ощущался подъем сил. В царствование Николая II в России было построено и освящено более 10 тысяч церквей. Наибольшее количество в 1913 году: 249 каменных и 347 деревянных.
     В 1913 году рядом с Феодоровским собором был заложен Русский городок .
     Собор был назван в честь иконы Феодоровской Божией Матери, которой в 1613 году юный боярин Михаил Федорович был благословлен на Царствие. Иностранные принцессы, переходившие в православие, в Доме Романовых часто получали отчество Федоровна.
     Утвержденный Николаем II Комитет по строительству Русского Городка положил начало Обществу возрождения художественной Руси.
     Поездки Николая II по стране, как правило, были связаны с важнейшими событиями и юбилеями.
     Юбилейные торжества во время Высочайшего пребывания в мае 1913 года.
     Прибытие Его Императорского Величества Государя Николая Александровича в Первопрестольную Москву.
     300-летие Дома Романовых. Под знаком этого юбилея прошел весь 1913 год. Торжества начались в Петербурге в феврале, а затем распространились по всей стране.
     Следование Их Императорских Величеств в торжественном поезде.
     Это не было праздником лишь венценосной фамилии: многоликая Империя чествовала свое прошлое, думая о стабильном настоящем, надеясь на благоденствие в будущем.
     Интерес к родной старине пробудился во всех сословиях русского народа.
     Летом Царская семья совершила паломничество по памятным местам, связанным с воцарением первого из Романовской династии — Михаила. Кострома. Здесь, в Костроме, юный боярин Михаил Романов был призван на Царствование и был благословлен фамильной иконой Божией Матери — Феодоровской. В Ипатьевском монастыре спасались от поляков Михаил Романов со своей матерью инокиней Марфой. После литургии в Успенском соборе Николай II осмотрел Романовские палаты, служившие в далекие времена пристанищем для его предков.
     Среди волостных старшин и белопашцев выделялся унтер-офицер лейб-гвардии конно-гренадерского полка Собинин — прямой потомок Ивана Сусанина. Государь соизволил всех обласкать следующими незабвенными словами: «Я уверен, что та любовь и преданность, которую Иван Сусанин показал моему предку, никогда не иссякнет, пока жива будет земля Русская».
     (Звучащий текст кинохроники)

 

Сохраненная Русь

 

    12 февраля 1917 года Николай II посетил Трапезную палату Федоровского городка.
    Завершением в основном строительства Русского городка явилась роспись Трапезной Палаты. Большой зал Трапезной напоминает Теремную палату Московского Кремля. Перекликается интерьер палаты и с Грановитой палатой Кремля, но общая сюжетная композиция всех помещений Трапезной палаты может быть сравнима только с росписью Золотой палаты Московского Кремля, не сохранившейся до нашего времени, но известной по подробному описанию иконописца Симона Ушакова.
     Росписи Золотой палаты — это едва ли не единственный памятник светского монументального искусства древней Руси, дошедший до нас в столь тщательном описании. Палата расписана после пожара 1547 года, роспись приурочена к воцарению царя Ивана Грозного и должна была выразить представление о гармоничной устроенности мироздания и месте в нем государства, царя и народа.
     Роспись свода палаты открывается изображением человека, стоящего во вратах, около которых надпись, извещающая о том, что «узким путем» вво дятся праведные в «царство небесное», а широким — «души грешных во вра та лютого ада». В непосредственной связи с этими изображениями находятся так называемый «земной круг» и «круг временной», в аллегорических образах раскрывающих представление о мироздании и устройстве вселенной. Симмет рично годовому кругу находится изображение земли, моря, солнца, окружен ных символами четырех ветров и парящими ангелами. Их объединяет над пись, помещенная под композицией: «солнце позна запад свой». Для всей системы образов характерно переплетение традиционной символики с античными мотивами: это изображения времен года, знаков солнечного круга, в виде крылатого мужа — восходящего солнца, которое на колесни це везет ангел.
     Аллегорические изображения добродетелей и пороков (слева — аллегории безумия, нечистоты, неправды, справа — целомудрия, разума, чистоты, правды), а также времен года, небесных светил, ветров, во ды и земли, ангелов, которые несут небесные светила, и «ангелов тварем» занимают почти половину свода Золотой палаты, в центре которой, в круге, — Спас-Эммануил. Вся эта сложная система призвана передать представление об «устроенности» мироздания как в плане естественном (смена дня и ночи, времен года, светил и пр.), так и в морально-нравственном (путь «узкий», ведущий к блаженству, путь «широкий» — в погибель).

     Столь же двойственно в своем значении и изображение Спаса-Эммануила. Это од новременно и начало всего сущего, Бог-Слово, «без Которого ничто не начало быть», и Судия вселенной, имеющий прийти и воздать «коемуждо по делом его».
     Раскрыта и тема Боговоплощения: Богородица с младенцем восседает на престоле. Изображена София — Премудрость Божия, а рядом — Соломон и Иоанн Дамаскин.
     Роспись может читаться как раскрытие темы предустановленности спасения и участия второго лица Святой Троицы в сотворении мира. Эта роспись трактуется и в плане устроенности государства. На восьми колоннах, подпирающих свод, изображены духовные столпы России — Великие князья Владимир, Борис и Глеб, Андрей Боголюбский, Александр Невский, Михаил Тверской, Василий Иванович и Иван Васильевич Грозный.
     Идейным вдохновителем росписи Золотой палаты является Митрополит Макарий. Он же создал знаменитые «Четьи-Минеи», где приводится множество житий русских святых; а также «Палеи толковой», которая раскрывает учение о мироздании в понимании русского человека. Митрополит Макарий — также редактор «Летописного свода», в котором приведена подробная история русского народа и государства со времени сотворения мира.
     Темы и сюжеты Золотой палаты прозвучали в росписях Трапезной палаты.
     Николай II для росписи Феодоровского собора и Федоровского городка в 1913 году утвердил комитет, возглавляемый В. Васнецовым, и сам непосредственно указывал, каким образцам следовать при выборе письма. Лично осмотрев древнерусские храмы во время празднования 300-летия Дома Романовых, Государь указал на росписи храма Иоанна Предтечи в Ярославле, Спаса-на-сенях и Воскресения в Ростове Великом, затем делал замечания при представлении эскизов. В росписи храма должны были присутствовать лучшие представители Рюриковичей и Романовых как духовные столпы России.
    Росписи Трапезной палаты должны были отобразить представление русского человека о мироустройстве и определении в нем Церкви, Государства и Народа.
    Со времени росписей Золотой палаты, просуществовавших с 1556 до 1675 года, ничего подобного на Руси не было.
     В Общество возрождения художественной Руси, для деятельности которого предназначалась Трапезная палата, входили такие знатоки русской старины, как князь А. А. Ширинский-Шихматов, В. Георгиевский, А. Прахов, В. Васнецов, Н. Рерих, Н. Покровский, князь М. С. Путятин. Были изучены все главные архивы.
     Осуществил роспись художник Г. Пашков, подробно объяснивший Николаю II символику росписей и источники, из которых брались образцы.
     В росписях Притрапезной церкви раскрыты тайны небесного мира и место в нем Русской Церкви. Над иконостасом — Пресвятая Троица во образе Отечества. По правую сторону от иконостаса — Спаситель, у подножия престола Его — святые: справа — святые, соименные Царскому Дому, слева — Русские святые, прославленные в царствование Николая II. На левой стене Похвала Пресвятой Богородицы с предстоящими святыми — собирателями земли Русской.
     В Предтрапезной и Трапезной палатах раскрыта идея богоустановленности царской власти и иерархичности власти государственной.
     В Башенной палате представлена множественность народов, входящих в Русское царство. На Царской лестнице отображен жизненный путь человека от его рождения до кончины, и времена года, сменяющиеся на этом пути.
     На лестнице Круга Солнечного — чередование месяцев в течение года и характер их.
     В Холодных сенях — аллегории четырех стихий сотворенного мира по Иоанну Дамаскину.
     В Теплых сенях — символы твердости характера, необходимого подданным Государя.
     В Хозяйской хоромине — русские пословицы, творение русской народной премудрости.
     В Отдохновенной Палате — аллегория славы чистой души и печали души грешной в будущей жизни, а также показаны добрые земные дела, ведущие в Рай.
     В Малой Трапезной изображена Трапеза благочестивых и Изобилие плодов земных.
     Идея устроенности государства в гармонии с представлением о мироздании нашла свое воплощение в росписи Трапезной палаты Федоровского городка.
     Божественная Идея, или Логос, сотворяет мир. Человек соучаствует в Божественном мироустроении, познавая его и раскрывая в образах. Места, где это происходит, являются родниками исконных понятий, тем Китеж-градом, который открывается на короткое время, чтобы опять скрыться в глубине.

     В эту глубину народного миропонимания проник крестьянский поэт-самородок Николай Клюев, приближенный Д. Н. Ломаном к начатому Государем делу Возрождения Художественной Руси.
 

На дне всех миров, океанов и гор
Хоронится сказка — алмазный узор,
Земли талисман, что Всевышний носил
И в Глуби Глубин, наклонясь, обронил.
За ладанкой павий летал Гавриил
И тьмы громокрылых взыскующих сил, —
Обшарили адский кромешный сундук
И в Смерть открывали убийственный люк,
У Времени-скряги искали в часах,
У Месяца в ухе, у Солнца в зубах;
Увы! Схоронился «в нигде» талисман,
Как Господа сердце — немолчный таран!..

Земля — Саваофовых брашен кроха,
Где люди ютятся средь терний и мха,
Нашла потеряшку и в косу вплела,
И стало Безвестное — Жизнью Села.
Земная морщина — пригорков мозоли,
За потною пашней — дубленое поле,
За полем лесок, словно зубья гребней,—
Запуталась тучка меж рябых ветвей,
И небо — Микулов бороздчатый глаз
Смежает ресницы — потемочный сказ;
Реснитчатый пух на деревню ползет —
Загадок и тайн золотой приворот.
Повыйди в потемки из хмарной избы —
И вступишь в поморье Господней губы,
Увидишь Предвечность — коровой она
Уснула в пучине, не ведая дна.
Там ветер молочный поет петухом,
И Жалость мирская маячит конем,
У Жалости в гриве овечий ночлег,
Куриная пристань и отдых телег:
Сократ и Будда, Зороастр и Толстой,
Как жилы, стучатся в тележный покой.
Впусти их раздумьем — и въявь обретешь
Ковригу Вселенной и Месячный Нож —
Нарушай ломтей, и Мирская душа
Из мякиша выйдет, крылами шурша.
Таинственный ужин разделите вы,
Лишь Смерти не кличьте — печальной вдовы...
 

В потемки деревня — Христова брада,
Я в ней заблудиться готов навсегда,
В живом чернолесье костер разложить
И дикое сердце, как угря, варить,
Плясать на углях и себя по кускам
Зарыть под золою в поминок векам,
Чтоб Ястребу-духу досталась мета —
Как перепел алый, Христовы уста!
В них тридцать три зуба — жемчужных горы,
Язык — вертоград, железа же — юры,
Где слюнные лоси, с крестом меж рогов,
Пасутся по взгорьям иссопных лугов...
Ночная деревня — преддверие Уст...
Горбатый овин и ощеренный куст
Насельников чудных, как струны, полны...
Свершатся ль, Господь, огнепальные сны?!
И морем сермяжным, к печным берегам
Грома-корабли приведет ли Адам,
Чтоб лапоть мозольный, чумазый горшок
Востеплили очи — живой огонек,
И бабка Маланья, всем ранам сестра,
Повышла бы в поле ясней серебра
Навстречу Престолам, Началам, Властям,
Взывающим солнцам и трубным мирам?!
 

О ладанка Божья — вселенский рычаг,
Тебя повернет не железный Варяг,
Не сводня-перо, не сова-звездочет —
Пяту золотую повыглядел кот,
Колдунья-печурка, на матице сук!..
К ушам прикормить бы зиждительный Звук,
Что вяжет, как нитью, слезинку с луной
И скрип колыбели — с пучиной морской,
Возжечь бы ладони — две павьих звезды,
И Звук зачерпнуть, как пригоршню воды,
В трепещущий гром, как в стерляжий садок,
Уста окунуть и причастьем молок
Насытиться всласть, миллионы веков
Губы не срывая от звездных ковшов!..
На дне всех миров, океанов и гор
Цветет, как душа, адамантовый бор, —
Дорога к нему с Соловков на Тибет,
Чрез сердце избы, где кончается свет,
Где бабкина пряжа — пришельцу веха:
Нырни в веретёнце, и нитка-леха
Тебя поведет в Золотую Орду,
Где Ангелы варят из радуг еду, —
То вещих раздумий и слов пастухи,
Они за таганом слагают стихи,
И путнику в уши, как в овчий загон,
Сгоняют отары — волхвующий звон.
Но мимо тропа, до кудельной спицы,
Где в край «Невозвратное» скачут гонцы,
Чтоб юность догнать, душегубную бровь...
Нам к бору незримому посох — любовь,
Да смертная свечка, что пахарь в перстах
Держал пред кончиной, — в ней сладостный страх
Низринуться в смоль, в адамантовый гул...
Я первенец Киса, свирельный Саул,
Искал пегоухих отцовских ослиц
И царство нашел многоценней златниц:
Оно за печуркой, под рябым горшком,
Столетия мерит хрустальным сверчком.
                                                             Николай Клюев. «Белая Индия», 1916
 

Дневник Николая II. Первая запись сделана в 13 лет.
«Мой дневник я начал писать с 1 января 1882 года.
 

Вниз да по речке,
Вниз да по Казанке…
 

     <…>
     Царь избран Богом на Царство. Царь посредник между Богом и людьми. Народ согрешит — Царь умолит. А Царь согрешит — народ не умолит.
     <…>
     Я несу страшную ответственность перед Богом и готов дать Ему отчет ежеминутно. Но пока я жив, я буду поступать убежденно, как велит мне моя совесть».
     В фильме использованы кадры кинохроники из фильмов «Дом Романовых», «Николай II. Круг Жизни».
     Провучала увертюра к опере Н. А. Римского-Корсакова «Сказание о невидимом граде Китеже и деве Февронии», отрывок из 1-й симфонии В. С. Калинникова, композиция Ю. Стрельникова «Град Китеж», стихотворение Н. Клюева «Белая Индия».
     Использованы материалы Царскосельской иконописной мастерской.

 

Санкт-Петербург

2009